Упражнение 133. Прочитайте отрывок из статьи Н.А. Добролюбова «А.В. Кольцов». Докажите, что это текст-рассуждение. Обоснуйте ответ. Проследите за композицией текста. Какие компоненты риторического рассуждения – хрии – можно выделить в нём?
Но чем же особенно замечателен, какое важное значение может
иметь человек, целый век свой сочинявший песни и только в песнях
показавший весь свой талант?
Такого рода вопрос могут предложить многие, потому что многие считают и вообще искусство пустым препровождением времени, прихотью, роскошью, не имеющей никакого существенного значения в жизни. Для того чтобы ответить на это предупреждение, нужно обратиться к самым началам, на которых основывается существование поэзии, и объяснить, в чём состоит существо её и в чём заключается большее или меньшее достоинство поэта.
Поэзия основывается на нашем внутреннем чувстве, на влечении нашей души ко всему прекрасному, доброму и разумному. Поэтому её нет там, где участвует только какая-нибудь одна из этих сторон нашей духовной жизни, подавляя собою обе другие. Например, прекрасно сшитый фрак, как бы он ни был прекрасен, не заключает в себе ничего ни доброго, ни умного. Точно так – отдать в назначенный срок занятые деньги – дело доброе и честное, но оно не заключает в себе поэзии, потому что мы не видим в нём ни особенного умственного развития, ни изящества. Таблица умножения опять вещь очень умная, но нимало не поэтическая, так как ни красоты, ни добра, собственно, в ней мы не находим. Таким образом – высшая поэзия состоит в полном слиянии этих трёх начал, и чем более поэтическое произведение приближается к этой полноте, тем оно лучше. Чтобы удовлетворить требованию добра, оно должно непременно быть благородно и честно; оттого нам не нравятся, например, стихотворения, в которых расточается подлая лесть, как бы эта лесть ни была хорошо выражена. Чтобы иметь значение перед судом ума, поэтическое произведение необходимо должно заключать в себе мысль: никого, например, не приведёт в восторг простое перечисление нелюбопытных предметов или рассказ о каком-нибудь ничтожном происшествии, не заключающем в себе никакого внутреннего смысла. Всякий спросит: что же из этого? какая же мысль в этом рассказе?.. Но всего более требуется условий от поэтического произведения в отношении к чувству. Против него-то часто погрешают люди, принимающиеся за поэзию. Они нередко рассказывают о каком-нибудь обыкновенном поступке или излагают стихами свои убеждения и воображают, что это поэзия. Но на деле выходит, что они, увлекшись своими мыслями или добрыми стремлениями, не позаботились вовсе о чувстве и потому вместо поэзии пустились в дидактику, т.е. в холодные рассуждения. Чувство наше возбуждается всегда живыми предметами, а не общими понятиями. Если даже, например, читая какое-нибудь рассуждение, мы вдруг ощущаем в душе чувство приятное или неприятное вследствие мыслей, в нём изложенных, то это может случиться не иначе, как когда мы живо представим себе предмет, о котором тут говорится. В этом представлении общая мысль непременно получит для нас какой-нибудь определённый образ, например, от понятия бедности мы можем перейти к представлению бедняка, голодного, в рубище и пр., от понятия счастья – к представлению какой-нибудь картины жизни, в которой мы сочли бы себя счастливыми, и т.п. На этом основании для поэзии необходимы живые, определённые образы, чтобы она могла удовлетворить нашему чувству. А могут явиться в душе эти образы только тогда, когда мысль, которую хотим мы развить в поэтической форме, не только хорошо понята нами, но и вполне живо и определённо представляется нашему сознанию, так что легко возбуждает чувство в душе человека. В этой-то стороне и заключается главное отличие так называемых поэтических натур. Понять истину может всякий умный человек; стремиться к добру должен и хочет всякий человек, не лишённый благородства души. Но сильно почувствовать и правду и добро, найти в них жизнь и красоту, представить их в прекрасных и определённых образах – это может только поэт, и вообще художник.
Упражнение 134. Прочитайте отрывок из эпопеи Л.Н. Толстого «Война и мир» и докажите, что этот текст может быть отнесён к текстам-рассуждениям.Такого рода вопрос могут предложить многие, потому что многие считают и вообще искусство пустым препровождением времени, прихотью, роскошью, не имеющей никакого существенного значения в жизни. Для того чтобы ответить на это предупреждение, нужно обратиться к самым началам, на которых основывается существование поэзии, и объяснить, в чём состоит существо её и в чём заключается большее или меньшее достоинство поэта.
Поэзия основывается на нашем внутреннем чувстве, на влечении нашей души ко всему прекрасному, доброму и разумному. Поэтому её нет там, где участвует только какая-нибудь одна из этих сторон нашей духовной жизни, подавляя собою обе другие. Например, прекрасно сшитый фрак, как бы он ни был прекрасен, не заключает в себе ничего ни доброго, ни умного. Точно так – отдать в назначенный срок занятые деньги – дело доброе и честное, но оно не заключает в себе поэзии, потому что мы не видим в нём ни особенного умственного развития, ни изящества. Таблица умножения опять вещь очень умная, но нимало не поэтическая, так как ни красоты, ни добра, собственно, в ней мы не находим. Таким образом – высшая поэзия состоит в полном слиянии этих трёх начал, и чем более поэтическое произведение приближается к этой полноте, тем оно лучше. Чтобы удовлетворить требованию добра, оно должно непременно быть благородно и честно; оттого нам не нравятся, например, стихотворения, в которых расточается подлая лесть, как бы эта лесть ни была хорошо выражена. Чтобы иметь значение перед судом ума, поэтическое произведение необходимо должно заключать в себе мысль: никого, например, не приведёт в восторг простое перечисление нелюбопытных предметов или рассказ о каком-нибудь ничтожном происшествии, не заключающем в себе никакого внутреннего смысла. Всякий спросит: что же из этого? какая же мысль в этом рассказе?.. Но всего более требуется условий от поэтического произведения в отношении к чувству. Против него-то часто погрешают люди, принимающиеся за поэзию. Они нередко рассказывают о каком-нибудь обыкновенном поступке или излагают стихами свои убеждения и воображают, что это поэзия. Но на деле выходит, что они, увлекшись своими мыслями или добрыми стремлениями, не позаботились вовсе о чувстве и потому вместо поэзии пустились в дидактику, т.е. в холодные рассуждения. Чувство наше возбуждается всегда живыми предметами, а не общими понятиями. Если даже, например, читая какое-нибудь рассуждение, мы вдруг ощущаем в душе чувство приятное или неприятное вследствие мыслей, в нём изложенных, то это может случиться не иначе, как когда мы живо представим себе предмет, о котором тут говорится. В этом представлении общая мысль непременно получит для нас какой-нибудь определённый образ, например, от понятия бедности мы можем перейти к представлению бедняка, голодного, в рубище и пр., от понятия счастья – к представлению какой-нибудь картины жизни, в которой мы сочли бы себя счастливыми, и т.п. На этом основании для поэзии необходимы живые, определённые образы, чтобы она могла удовлетворить нашему чувству. А могут явиться в душе эти образы только тогда, когда мысль, которую хотим мы развить в поэтической форме, не только хорошо понята нами, но и вполне живо и определённо представляется нашему сознанию, так что легко возбуждает чувство в душе человека. В этой-то стороне и заключается главное отличие так называемых поэтических натур. Понять истину может всякий умный человек; стремиться к добру должен и хочет всякий человек, не лишённый благородства души. Но сильно почувствовать и правду и добро, найти в них жизнь и красоту, представить их в прекрасных и определённых образах – это может только поэт, и вообще художник.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных
явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы
стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся
для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живёт для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое-то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределённое значение.
Есть две стороны жизни в каждом че- ловеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлечённее её интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек не- избежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живёт для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершённый поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределённость и неизбежность каждого поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Упражнение 135. Прочитайте отрывки из произведений различных
функциональных стилей. Докажите, что все они относятся к
текстам-рассуждениям. Обоснуйте ответ. Назовите признаки, по которым
можно определить стилевую принадлежность каждого текста.Каждый человек живёт для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое-то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределённое значение.
Есть две стороны жизни в каждом че- ловеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлечённее её интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек не- избежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живёт для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершённый поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределённость и неизбежность каждого поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
а) «Слово о полку Игореве» было создано вскоре после
событий Игорева похода. Оно написано под свежим впечатлением от этих
событий. Это не историческое повествование о далёком прошлом – это
отклик на события своего времени, полный ещё не притупившегося горя.
Автор «Слова» обращается в своём произведении к современникам событий,
которым эти события были хорошо известны. Поэтому «Слово» соткано из
намёков, из напоминаний, из глухих указаний на то, что было ещё живо в
памяти каждого читателя-современника.
Есть и более точные указания в «Слове о полку Игореве» на то, что оно написано вскоре после описываемых событий. В 1196 году умер буй тур Всеволод, в 1198 году Игорь Святославович сел на княжение в Чернигове, не раз ходил перед тем вновь на половцев, но всё это осталось без упоминаний в «Слове о полку Игореве». Не упомянуты и другие события русской истории, случившиеся после 1187 года. В частности, автор «Слова» в числе живых князей называет умершего в 1187 году Ярослава Осмомысла Галицкого: к нему автор «Слова» обращается с призывом «стрелять» в Кончака «за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святъславича». Отсюда ясно, что «Слово» написано не позднее 1187 года; но оно не могло быть написано и ранее 1187 года, так как оно заключается «славой» молодым князьям, в том числе и Владимиру Игоревичу, только в том же, 1187 году вернувшемуся из плена. Поэтому можно думать, что «Слово о полку Игореве» написано в 1187 году. (Лихачёв)
б) Значение Пушкина огромно не только в истории русской литературы, но и в истории русского просвещения. Он первый приучил русскую публику читать, и в этом состоит величайшая его заслуга. В его стихах впервые сказалась нам живая русская речь, впервые открылся нам действительный русский мир. Все были очарованы, все увлечены мощными звуками этой неслыханной до тех пор поэзии. Прежде того поэты русские в наёмном восторге воспевали по заказу иллюминации, праздники и другие события, о которых сами не имели никакого понятия и до которых целому народу не было никакого дела. Потом, освободившись от этого шутовского занятия, эти почтенные люди обратились к гуманным идеям, но, по обыкновению, поняли их совершенно отвлеченно от жизни и начали строить здание золотого века на грубой почве. Таким образом, литература ударилась в сентиментальность: оставляя в стороне существенные бедствия, плакали над вымышленным горем, преклоняясь пред господствующим пороком, казнили порок небывалый и венчали идеальную добродетель. Убедившись наконец в бесплодности этого слёзного направления, с начала нынешнего столетия поэзия наша решается сознаться, что действительный мир не так хорош, как она его изображала. Но зато она нашла утешение нам в каком-то другом, эфирном, туманном мире, среди теней, привидений и прочих призраков. Она грустила о чём-то, темно и вяло воспевала и нечто, и туманну даль, стремилась к чему-то неведомому. Из земных предметов она удостоивала воспевать только возвышенные чувства да эротический разгул. Пушкин в первые свои годы заплатил дань каждому из этих направлений, но скоро он умел освободиться от них и создать на Руси свою самобытную поэзию. Воспитанный в семействе и в жизни, учившийся в то время, когда после событий Отечественной войны русские стали приходить к самосознанию, имевший случай войти в соприкосновение со всеми классами русского общества, – Пушкин умел постигнуть истинные потребности и истинный характер народного быта. Он присмотрелся к русской природе и жизни и нашёл, что в них есть много истинно хорошего и поэтического. Очарованный сам этим открытием, он принялся за изображение действительности, и толпа с восторгом приняла эти дивные создания, в которых ей слышалось так много своего, знакомого, что давно она видела, но в чём никогда не подозревала столько поэтической прелести. И Пушкин откликнулся на всё, в чём проявлялась русская жизнь; он обозрел все её стороны, проследил её во всех степенях, во всех частях, ничему не отдаваясь исключительно. Мы не считаем этой разнохарактерности, этого отсутствия резко обозначенного направления особенным достоинством поэта, как хотели некоторые; но мы убеждены, что это было необходимым явлением, принадлежащим самому времени. Так было у нас с наукой, когда первый русский учёный, открывший нам, что есть науки, должен был сам сделаться и химиком, и физиком, и историком, и политико-экономом, и оратором, и добавок ещё – пиитом. Так было в начале нашей поэзии, когда в одном лице мог совмещаться одописец, баснописец, сатирик, элегист, трагик, комик и пр. Так было и теперь при открытии действительности: это был ещё новый, неизведанный мир; трудно было решиться избрать в нём что-нибудь одно. Нужно было попробовать много разных дорог, прежде чем остановиться на какой-нибудь из них. Всё привлекало к себе, всё казалось столь прекрасным, что невольно вырывало сладкие звуки восторга и очарования из молодой груди поэта. И толпа внимала ему с благоговейной любовью: для неё этот стих, эти образы были светлым воспоминанием того, о чём до сих пор она не смела и думать иначе, как о пошлой прозе, как о житейских дрязгах, от которых надобно стараться держать себя подальше. И в этом заключается великое значение поэзии Пушкина: она обратила мысль народа на те предметы, которые именно должны занимать его, и отвлекла от всего туманного, призрачного, болезненно-мечтательного, в чём прежде поэты находили идеал красоты и всякого совершенства. (Добролюбов)
в) О чём бы ни молился человек – он молится о чуде. Всякая молитва сводится к следующему: «Великий Боже, сделай, чтобы дважды два – не было четыре!»
Только такая молитва и есть настоящая молитва от лица к лицу. Молиться всемирному духу, высшему существу, кантовскому, гегелевскому, очищенному, безобразному Богу – невозможно и немыслимо.
Но может ли даже личный, живой, образный Бог сделать, чтобы дважды два – не было четыре?
Всякий верующий обязан ответить: может – и обязан убедить самого себя в этом.
Но если разум его восстаёт против такой бессмыслицы?
Тут Шекспир придёт ему на помощь: «Есть многое на свете, друг Горацио...» и т.д.
А если ему станут возражать во имя истины, – ему стоит повторить знаменитый вопрос: «Что есть истина?»
И потому: станем пить и веселиться – и молиться. (Тургенев)
Упражнение 136. Ответ по одному из отрывков, данных в упр.
135, представьте в виде сочинения-рассуждения. Докажите, что ваш
собственный текст может быть отнесён к текстам-рассуждениям.Есть и более точные указания в «Слове о полку Игореве» на то, что оно написано вскоре после описываемых событий. В 1196 году умер буй тур Всеволод, в 1198 году Игорь Святославович сел на княжение в Чернигове, не раз ходил перед тем вновь на половцев, но всё это осталось без упоминаний в «Слове о полку Игореве». Не упомянуты и другие события русской истории, случившиеся после 1187 года. В частности, автор «Слова» в числе живых князей называет умершего в 1187 году Ярослава Осмомысла Галицкого: к нему автор «Слова» обращается с призывом «стрелять» в Кончака «за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святъславича». Отсюда ясно, что «Слово» написано не позднее 1187 года; но оно не могло быть написано и ранее 1187 года, так как оно заключается «славой» молодым князьям, в том числе и Владимиру Игоревичу, только в том же, 1187 году вернувшемуся из плена. Поэтому можно думать, что «Слово о полку Игореве» написано в 1187 году. (Лихачёв)
б) Значение Пушкина огромно не только в истории русской литературы, но и в истории русского просвещения. Он первый приучил русскую публику читать, и в этом состоит величайшая его заслуга. В его стихах впервые сказалась нам живая русская речь, впервые открылся нам действительный русский мир. Все были очарованы, все увлечены мощными звуками этой неслыханной до тех пор поэзии. Прежде того поэты русские в наёмном восторге воспевали по заказу иллюминации, праздники и другие события, о которых сами не имели никакого понятия и до которых целому народу не было никакого дела. Потом, освободившись от этого шутовского занятия, эти почтенные люди обратились к гуманным идеям, но, по обыкновению, поняли их совершенно отвлеченно от жизни и начали строить здание золотого века на грубой почве. Таким образом, литература ударилась в сентиментальность: оставляя в стороне существенные бедствия, плакали над вымышленным горем, преклоняясь пред господствующим пороком, казнили порок небывалый и венчали идеальную добродетель. Убедившись наконец в бесплодности этого слёзного направления, с начала нынешнего столетия поэзия наша решается сознаться, что действительный мир не так хорош, как она его изображала. Но зато она нашла утешение нам в каком-то другом, эфирном, туманном мире, среди теней, привидений и прочих призраков. Она грустила о чём-то, темно и вяло воспевала и нечто, и туманну даль, стремилась к чему-то неведомому. Из земных предметов она удостоивала воспевать только возвышенные чувства да эротический разгул. Пушкин в первые свои годы заплатил дань каждому из этих направлений, но скоро он умел освободиться от них и создать на Руси свою самобытную поэзию. Воспитанный в семействе и в жизни, учившийся в то время, когда после событий Отечественной войны русские стали приходить к самосознанию, имевший случай войти в соприкосновение со всеми классами русского общества, – Пушкин умел постигнуть истинные потребности и истинный характер народного быта. Он присмотрелся к русской природе и жизни и нашёл, что в них есть много истинно хорошего и поэтического. Очарованный сам этим открытием, он принялся за изображение действительности, и толпа с восторгом приняла эти дивные создания, в которых ей слышалось так много своего, знакомого, что давно она видела, но в чём никогда не подозревала столько поэтической прелести. И Пушкин откликнулся на всё, в чём проявлялась русская жизнь; он обозрел все её стороны, проследил её во всех степенях, во всех частях, ничему не отдаваясь исключительно. Мы не считаем этой разнохарактерности, этого отсутствия резко обозначенного направления особенным достоинством поэта, как хотели некоторые; но мы убеждены, что это было необходимым явлением, принадлежащим самому времени. Так было у нас с наукой, когда первый русский учёный, открывший нам, что есть науки, должен был сам сделаться и химиком, и физиком, и историком, и политико-экономом, и оратором, и добавок ещё – пиитом. Так было в начале нашей поэзии, когда в одном лице мог совмещаться одописец, баснописец, сатирик, элегист, трагик, комик и пр. Так было и теперь при открытии действительности: это был ещё новый, неизведанный мир; трудно было решиться избрать в нём что-нибудь одно. Нужно было попробовать много разных дорог, прежде чем остановиться на какой-нибудь из них. Всё привлекало к себе, всё казалось столь прекрасным, что невольно вырывало сладкие звуки восторга и очарования из молодой груди поэта. И толпа внимала ему с благоговейной любовью: для неё этот стих, эти образы были светлым воспоминанием того, о чём до сих пор она не смела и думать иначе, как о пошлой прозе, как о житейских дрязгах, от которых надобно стараться держать себя подальше. И в этом заключается великое значение поэзии Пушкина: она обратила мысль народа на те предметы, которые именно должны занимать его, и отвлекла от всего туманного, призрачного, болезненно-мечтательного, в чём прежде поэты находили идеал красоты и всякого совершенства. (Добролюбов)
в) О чём бы ни молился человек – он молится о чуде. Всякая молитва сводится к следующему: «Великий Боже, сделай, чтобы дважды два – не было четыре!»
Только такая молитва и есть настоящая молитва от лица к лицу. Молиться всемирному духу, высшему существу, кантовскому, гегелевскому, очищенному, безобразному Богу – невозможно и немыслимо.
Но может ли даже личный, живой, образный Бог сделать, чтобы дважды два – не было четыре?
Всякий верующий обязан ответить: может – и обязан убедить самого себя в этом.
Но если разум его восстаёт против такой бессмыслицы?
Тут Шекспир придёт ему на помощь: «Есть многое на свете, друг Горацио...» и т.д.
А если ему станут возражать во имя истины, – ему стоит повторить знаменитый вопрос: «Что есть истина?»
И потому: станем пить и веселиться – и молиться. (Тургенев)
Разбор упражнений
Упражнение 133
Данный текст относится к тексту-рассуждению. В нём: 1) имеются тезис, аргументы и демонстрация; 2) используются размышления, умозаключения, пояснения; 3)смысловые части высказывания приводятся в логической последовательности; 4)всё, не относящееся к доказательству, опускается; 5) используются типичные языковые средства: распространённые простые и сложные предложения с причастными оборотами, с обстоятельствами и обстоятельственными придаточными причины, следствия, цели, с глаголами разных видовых форм.Компоненты риторического рассуждения – хрии:
- Приступ: Но чем же особенно замечателен, какое важное значение может иметь человек, целый век свой сочинявший песни и только в песнях показавший весь свой талант?
- Парафразис, или экспозиция: Такого рода вопрос могут предложить многие, потому что многие считают и вообще искусство пустым препровождением времени, прихотью, роскошью, не имеющей никакого существенного значения в жизни. Для того чтобы ответить на это предупреждение, нужно обратиться к самым началам, на которых основывается существование поэзии, и объяснить, в чём состоит существо её и в чём заключается большее или меньшее достоинство поэта;
- Причина, достаточная для доказательства тезиса: Поэзия основывается на нашем внутреннем чувстве, на влечении нашей души ко всему прекрасному, доброму и разумному;
- Противное, то есть указание на контраргументы: Поэтому её нет там, где участвует только какая-нибудь одна из этих сторон нашей духовной жизни, подавляя собою обе другие;
- Пример: Например, прекрасно сшитый фрак, как бы он ни был прекрасен, не заключает в себе ничего ни доброго, ни умного. Точно так – отдать в назначенный срок занятые деньги – дело доброе и честное, но оно не заключает в себе поэзии, потому что мы не видим в нём ни особенного умственного развития, ни изящества. Таблица умножения опять вещь очень умная, но нимало не поэтическая, так как ни красоты, ни добра, собственно, в ней мы не находим;
- Заключение: Таким образом – высшая поэзия состоит в полном слиянии этих трёх начал, и чем более поэтическое произведение приближается к этой полноте, тем оно лучше.
Упражнение 134
Данный текст относится к тексту-рассуждению. В нём: 1) имеются тезис, аргументы и демонстрация; 2) используются размышления, умозаключения, пояснения; 3) смысловые части высказывания приводятся в логической последовательности; 4) всё, не относящееся к доказательству, опускается; 5) используются типичные языковые средства: распространённые простые и сложные предложения с причастными оборотами, с обстоятельствами и обстоятельственными придаточными причины, следствия, цели, с глаголами разных видовых форм.Упражнение 135
Все эти тексты относятся к текстам-рассуждениям, поскольку в них: 1) имеются тезис, аргументы и демонстрация; 2) используются размышления, умозаключения, пояснения; 3) смысловые части высказывания приводятся в логической последовательности; 4) всё, не относящееся к доказательству, опускается; 5) используются типичные языковые средства: распространённые простые и сложные предложения с причастными оборотами, с обстоятельствами и обстоятельственными придаточными причины, следствия, цели, с глаголами разных видовых форм.- а) научный стиль; его доминанта – понятийная точность, подчёркнутая логичность речи, почти отсутствуют эмоционально-экспрессивные средства, есть строгая последовательность изложения. Здесь встречаются термины (произведение, автор и др.), общенаучная лексика (история, повествование, описываемый, в частности и др.); преобладают существительные, причём в формах именительного и родительного падежа, абстрактные существительные среднего рода (событие, указание и др.); отсутствуют личные местоимения 1 и 2 лица единственного числа, а также глаголы в таких формах; преобладают глаголы несовершенного вида в настоящем времени (называет, обращается и др.); широко представлены указательные местоимения (эти, этих, это и др.); широкопредставлены пассивные конструкции ипредложения (например: «Слово ополку Игореве» было создано вскоре после событий Игорева похода; Поэтому можно думать, что «Слово о полку Игореве» написано в 1187 году); нет неполных предложений; порядок слов прямой; большое число сложных и осложнённых предложений (например: Автор «Слова» обращается в своём произведении к современникам событий, которым эти события были хорошо известны);
- б) научный стиль с элементами публицистического. Здесь встречаются термины (речь, литература, поэзия и др.), общенаучная лексика (значение, просвещение, существенный и др.); преобладают существительные, причём в формах именительного и родительного падежа, абстрактные существительные среднего рода (значение, просвещение и др.); отсутствуют личные местоимения 1 и 2 лица единственного числа (вместо формы я используется формы мы), атакже глаголы в таких формах; широко представлены указательные местоимения (эти, этих, это и др.); нет неполных предложений; порядок слов прямой; большое число сложных и осложнённых предложений (например: Прежде того поэты русские в наёмном восторге воспевали по заказу иллюминации, праздники и другие события, о которых сами не имели никакого понятия и до которых целому народу не было никакого дела). Вместе с тем здесь достаточно частотны иэкспрессивная лексика (огромно, очарованы, мощные, неслыханные и др.), метафоры (шутовское занятие, эфирный мир и др.), встречаются формы превосходной степени прилагательных (величайшая);
- в) художественный стиль; основная функция – эстетическая; широкое использование экспрессивных средств.
Комментариев нет:
Отправить комментарий